Регион: EU
Никнейм : FortisAnima
Всё началось в «Пьяном Гейгере». Сидели мы с Раффом, попивали пенное. Подошёл «Чёрный» — учёный на коляске. Уверял, что в лиманском госпитале есть средство, которое может ему помочь. Рафф загорелся: «Один заказ, Сёмка, и бог с этой Зоной! Уедем домой».
А по бару слухи ходили — после последнего выброса в том госпитале нечто завелось. Даже мутанты боятся. Подсел Дед, старый сталкер: «Недавно жмуру у госпиталя нашли. Пойдёте — что-то да потеряете». Я Раффе говорил: «Людей бы набрать, вдвоём — гиблое дело». А он: «На кого деньги тратить? Мы и так справимся».
В последнюю ночь не спалось, голоса в голове: «Не суйся». Не понял я тогда, что Зона предупреждала.
Через «Пузырь» в Лиманск попали. Тишина мёртвая. Город не просто мёртв — он не хочет оставаться в покое. Я чувствовал, как он наблюдает. Трещины в стенах приоткрывались, словно веки, и в них мелькало что-то влажное. Воздух был густым, сладковатым, с примесью озона и разложения.
— Ты видишь? — Рафф остановился, сжимая автомат. — Вон там, у аптеки… движется.
Тени струились по стенам, будто жидкая тьма. А шёпот… Он шёл не от людей. Он исходил от самого города, из каждой трещины. Шёпот из обрывков фраз, детского плача, скрипа колёс давно сгнившей техники.
— Игнорируй, — сказал я, но голос дрогнул. — Главное — дойти до госпиталя.
Рафф достал потёртую фотографию. Девочка с косичками. Алиса.
—Завтра её день рождения, — прошептал он. — Обещал…
Мы двинулись дальше. Воздух сгущался, пах чужой жизнью. Что-то хрустело под ногами. Я посветил фонарём — крошечные косточки, усыпавшие землю. Детские. Чем ближе к госпиталю, тем толще становился этот костяной ковёр.
У входа нас ждали они. Члены «Шёпота». Они стояли неподвижно, головы неестественно запрокинуты, рты растянуты в одинаковых улыбках. Из их спин выходили тонкие, похожие на провода щупальца, которые уходили в стены здания. Госпиталь буквально дёргал их за ниточки.
— Сдайтесь, — произнес один, но голос шёл из самой земли под нами. — Станьте частью целого. Здесь нет боли.
Рафф выстрелил. Пуля попала в голову, но «шёпотник» лишь качнулся, а из раны выполз клубок чёрных щупалец.
Мы ворвались внутрь. Госпиталь встретил нас не тишиной, а тихим плачем. Он шёл отовсюду. Стены были покрыты влажной плотью, которая пульсировала в такт нашим шагам.
— Здесь… всё живое, — Рафф тяжело дышал. — Чёрт, Семён, тут даже пол дышит.
Я посмотрел вниз. Коричневый пол медленно поднимался и опускался. Из пор сочилась жёлтая жидкость.
Из-за угла выползло нечто, сросшееся с полом. Кожа была прозрачной, сквозь неё виднелись чёрные щупальца.
— Бегите… — прошипело оно. — Пока не стало… поздно… Он впивается в разум… Когот…
Рафф выстрелил. Существо затихло, но щупальца ещё несколько секунд дёргались.
Мы спустились в подвал. Здесь было хуже. Пол был устлан телами, сросшимися в единый ковёр из плоти. Они шептали. Обрывки воспоминаний, чужие мысли.
—Мама, где ты?
—Я не хочу умирать…
—Света так много…
Голоса накладывались друг на друга, создавая симфонию безумия.
— Мне… плохо, — Рафф прислонился к стене, и та поддалась. — Слышишь? Они… зовут. Говорят… про Алису. Знают её имя.
Его глаза стали стеклянными. Я понял — госпиталь уже в нём. По его шее ползли чёрные прожилки.
— Они правы, — голос Раффа стал чужим. — Больше не будет боли. Ни страха. Только… единство. Алисе будет лучше в новом мире.
Он ударил меня. Не как человек — как марионетка. Движение было резким, неестественным. Пока я лежал, оглушённый, он забрал мои гранаты.
— Для Алисы, — сказал он, и в его глазах на мгновение мелькнул проблеск того самого Раффа. Искра ужаса и прощания. — Лучше в мире… где нет одиночества.
Он вышел. Я слышал, как его голос сливался с шёпотом госпиталя.
—Я ваш. Примите меня.
Потом— оглушительный взрыв. Тишина. И затем… новый шёпот. Теперь в нём был и голос Раффа.
—Семён… останься… с нами… Алиса ждёт…
Я выполз из подвала. Среди дёргающихся щупалец лежал его рюкзак. Внутри — конверт. На детском рисунке Алиса улыбалась. А на обратной стороне — письмо, которое он не успел отправить. Последние слова, написанные дрожащей рукой: «Прости, что не вернусь. Но теперь я всегда буду с тобой. В каждом шепоте ночи, в каждом дуновении ветра. Твой папа».
Теперь я несу этот конверт. И иногда, в тишине, мне кажется, что я слышу его голос в шелесте листьев. Он шепчет, что грань между жизнью и смертью в Зоне тоньше, чем мы думаем. А по ночам мне снится Алиса, которая стоит у окна и ждёт папу, а за её спиной шевелятся тени, и в их шёпоте я слышу голос Раффа. Он зовёт нас обоих в свой новый мир. Мир без одиночества.
